Домовой сидел у печки и тихонько вздыхал — хозяйка умирала. Старушке было почти 90. Раньше шустрая, бабушка в последнее время не вставала с постели, годы брали своё. Домовой сидел и вспоминал: вот хозяйка молодая — только женой в дом вошла, вот уже детишки бегают, а вот уже и старушка. И всегда чистоплотная, приветливая и очень хозяйственная. Домового любила и почему-то звала Мефодием, а иногда и Федей. Всегда ставила под печку блюдце с молоком, а то и клала шоколадную конфету. Сейчас дом словно осиротел. Даже кот Степан это чувствует. Хоть и живёт тут пока сын хозяйки, а не то.
Каждую ночь Мефодий подходил к кровати, смотрел с тревогой на хозяйку и облегченно вздыхал — жива ещё. Незадолго до болезни она будто увидела его и сказала:
— Федь, ты уж новых хозяев не обижай, если будут. А то я помру — и дом
умрёт следом. Жалко — дом хороший, да и ты живешь. Помогай, ладно?
Ночь за окном, да и декабрь на дворе. Холодно сегодня и как-то неуютно.
Часы пробили полночь. Раньше Мефодий их любил, с их боем дом будто
оживал. А сейчас, казалось, отсчитывают последние часы.
К утру старухи не стало. Домовой затаился на печке в углу и
сопел, сопел…., а хотелось плакать.
После поминок соседка баба Маня поставила под печь блюдце с угощением:
— Пусть помянет. Вера всегда ему блюдце с молоком ставила.
Вот и всё. Дом опустел. Все разошлись, разъехались. Часы остановили, кота соседка забрала. Тоскливо…. Это была самая длинная зима у Мефодия. Днями он отсиживался на холодной печи, а ночью бродил по такому же холодному дому. Изредка выходя на улицу, он обходил двор, а потом сидел на заснеженном крыльце, с тоскою глядя на огни в окнах соседних домов. Он знал, что в деревне есть дом без домового, но не уходил — обещал хозяйке за домом смотреть. Кот тоже нагонял тоску: часто прибегал во двор и орал у двери.
Всё изменилось весной. В середине мая к дому подъехали две машины. Из одной вылез сын хозяйки, а из другой женщина лет шестидесяти и молодой мужчина. Домовой с жадностью и любопытством поглядывал в окно.
— Вот сад, тут пять яблонь, смородина и малина есть, — объяснял сын
хозяйки.
Зашли во двор:
— Тут вот сарай. Раньше мама козу держала, а сейчас всё дровами забито.
Даже немного угля в брикетах есть. Ну, пошли в дом?
Дом приезжим понравился: чистенько, уютно, хоть и пахнет сыростью.
— Да нам на лето снять, у нас дачи нет…
— Да мне тоже дом жалко — я потому и объявление дал. Смотреть за домом некому. Я у матери один остался, да и то на север на полгода уезжаю, а детям и внукам дом не нужен. Так, в подполе и картошку и всё найдете. Газ в баллонах есть. Телефон мой у вас имеется. Живите.
Когда стали выходить, женщина достала из кармана конфету и положила на печь. Мужчина заметил, улыбнулся:
— Матушка так же делала. Говорила — домовому.
Домовой снова остался один, но ненадолго. Через три дня снова подъехала машина. Кроме молодого мужчины и той женщины вылезли девочка лет шести и ее мама. Девочка с любопытством оглядывалась по сторонам.
-Бабушка, а мы теперь тут жить будем?
— Да, тут и проведем лето. Давайте сумки выгружать, а то дел много.
Мефодий с любопытством наблюдал, как дом постепенно оживал. Затопили печь,чтобы прогреть дом. Вынесли сушить подушки, перины, половички, поснимали занавески. Работа кипела: всё мылось, выбивалось. Домовой узнал, как всех зовут: старшую женщину — Анна Михайловна, сына — Андрей, невестку — Лена, а внучку — Ниночка. Вечером уставшие сели ужинать. Анна Михайловна даже успела напечь блинов. Семья тихо переговаривалась, что ещё завтра надо сделать. Перед тем как лечь спать, Анна Михайловна поставила под печь блюдце с чаем и кусочек блина:
— Извини, хозяин, молока сегодня нет.
Когда все уснули, домовой тихонько прошелся по дому, долго стоял перед часами. Они опять ходили и отбивали время, хотя Андрей сомневался, что они пойдут. Впервые за долгие месяцы тоски и одиночества домовому было хорошо и спокойно. Через день Андрей и Елена уехали, а Нина с бабушкой остались. Жизнь в доме и во дворе продолжалась. Пришел даже кот Степан, сначала дичился, но через три дня даже позволил Нине себя погладить. И сейчас, довольный жизнью, развалился на крыльце. Постояльцы прижились, перезнакомились с соседями, стали брать у них молоко. Прибрали потихоньку сад, насеяли везде цветов, за сараем нашли баньку, ещё хорошую. Успели вскопать и засадить грядки под лук — огурцы. И каждый день Анна Михайловна ставила под печь блюдце с молоком. Однажды Ниночка спросила:
— Бабуль, а ты зачем это делаешь?
Бабушка улыбнулась:
— Хозяину дома. Дом видишь какой у нас хороший. — Внучка согласно
закивала головой. — Бывает, дом и чистый, и богатый, а неуютно. Там или
домового нет, или не смотрит он за ним. А есть дома старые, бедноватые, но зайдешь — и уходить не хочется. Значит хозяевам он — домовой — помогает. Вот и надо его угощать. Заслуживает!
— А если я ему конфету дам, поможет?
Анна Михайловна улыбнулась:
— Поможет. Только требовать нельзя, а попросить можно. Так меня моя
бабушка учила.
Нина посмотрела на печку:
— А зовут-то его как? У него же имя есть?
— Есть. Время придет — сам подскажет.
Через два дня внучка опять спросила про имя домового. Бабушка
сказала:
— Вот какое сегодня мужское имя услышим от чужих людей, так и
будем звать.
Весь день Нина ждала хоть каких гостей, но никого не было. Только вечером к ним в дом заглянула девушка.
— Ой,здравствуйте. Я внучка бабы Мани, мы вчера приехали. Кота с собой
возим, а он куда-то сегодня убежал. К вам не забегал? Большой такой, дымчатый, Мефодием зовут.
— Нет, у нас только свой, — Анна Михайловна показала на стул, где спал кот, — а чужого не было.
Когда девушка ушла, Нина бросилась к бабушке:
— Бабуля,ты слышала? Мефодий!
Домовой на печке улыбнулся и решил пошуметь, мол, с именем угадали.
Дни проходили за днями, Мефодий привык к жильцам и уже не
представлял дом без них. Андрей с женой приезжали на выходные. Починили крыльцо, подправили баньку. Даже стол Андрей сделал на улице, и теперь вся семья собиралась ужинать во дворе, под кустом черемухи. Мефодий заметил, что Анна Михайловна стала молчаливой, она справляла дела, возилась с внучкой и о чем-то думала. Пока в следующий приезд сына не завела разговор:
— Андрей, Лена, мне надо с вами поговорить. Я хочу остаться тут жить. Вам в городе и без меня хорошо, я только мешаю.
— Мама!
— Подожди! Я много думала. Я устала от городской жизни. Я же
деревенская, только деревни моей уже нет. А тут мне хорошо. Денег у меня немного есть, и я думаю выкупить дом. Тут магазин есть, фельдшер
есть, почта, соседи хорошие, райцентр рядом. А вам одним пожить надо, может, ещё ребенка родите. А ко мне приезжать будете по возможности, ехать-то почти три часа.
Разговоров в тот вечер было много, но Анна Михайловна настояла на своем: хочет жить тут — в деревне. Ну, раз тут, то в следующий приезд дети ей собаку привезли: лопоухого щенка на трассе подобрали
Домовой радовался: дом нашел хозяев. Тихо вздохнув, он слез с печи и
пошел бродить по дому. Кот Степан почуяв его, зашипел.
— Тихо ты, — зашипел в ответ домовой, — дом разбудишь.
Он посмотрел на часы — первый час ночи. Пошлепал к шифоньеру, нашел клубок пряжи — Анна Михайловна потеряла, Нине кофточку вязала. Положил на видное место. Пошел дальше. Дошел до кровати Нины, поправил сползшее почти одеялко. Наклонился, поднял куклу, а то завтра наступит, когда вставать будет. Странная какая-то: длинная, худая, одни руки и ноги. Нина её Барби называла. Надо завтра на чердаке пошуметь ( хозяйка там ещё не разбирала), там целый сундук с игрушками, будет чем Нине играть. Хорошо! Дом живой! Хозяева есть,можно и молоком с пирогом побаловаться. И Мефодий пошлепал под печку — угощение есть и какой-то Чупа-чупс Нинин…
Из сети
