ПУТЕШЕСТВИЕ К СЕБЕ
— Ну и кто она?
— Звезда соцсетей.
— И какая же она?
— Губки бантиком, причем, пухлым бантиком, глазки – лисичкой.
— Ну, и где Сережа ее взял? И зачем она нам?
— Нам-то она незачем, а вот ему…
— Думаешь?
— Посмотрим.
Первый день путешествия
Она чувствовала дикую усталость. Ноги не слушались, каждое новое движение отзывалось мышечной болью. Ей захотелось закатить истерику, топая уставшими ногами, хоть чем-то привлечь внимание того, ради кого она издевается над собой и своими ногами, непривычно обутыми в кроссовки. Была б ее воля, даже кроссовки были бы на каблуках. На каблуках легче достигать цели. Так было раньше, когда цели были другие.
Но теперь цели поменялись. Теперь ее воля потеряла силу по отношению к одному человеку, за которым она сейчас ехала на велосипеде «колесо в колесо», боясь отстать, потерять скорость, а еще больше – потерять его интерес к себе.
Хотя, терять было особо нечего, интереса к ней было не больше, чем к другим. А сейчас, похоже, ему вовсе не интересно: есть ли она вообще сзади или уже зарулила куда-то? Он даже не оглядывается.
А ведь она выглядела более чем эффектно в этом продуманном до мелочей велокостюме, детали которого были облегающими, и все ее симпатичные выпуклости были аппетитно подчеркнуты. Даже шлем был подобран особенный, чтобы из-под него красиво выглядывали светлые пряди с колечками и мягко ложились на плечи. Когда, еще до въезда в лес, они ехали вдоль трассы, все водители останавливали на ней заинтересованный взгляд. Но только одного взгляда она не могла дождаться.
Она вообще-то привыкла к тому, что на нее оглядывались все: и мужчины, и женщины. Она одевалась и со вкусом, и с вызовом. Для большинства мужчин существует только три цвета: черный, белый и красный, без оттенков. Она одевалась с оттенками, но фасоны ее нарядов были прозрачно-струящимися или облегающими, подчеркивающими ее красивый женский силуэт. Женщины оглядывались на оттенки со вкусом, мужчины – на вызов.
Все, кроме него. Это она его провожала взглядом по коридорам офиса. И из-за него она сейчас крутит педали, вернее, за ним. Догнать не в силах, а назад он не оглядывается.
Его взгляд всегда был невнимательным, скользил мимо. А сейчас его внимание занимали исключительно педали, цепь, переключатели скоростей – все эти «железяки», к которым она начинала ревновать.
Месяц назад она подбирала все детали костюма, советуясь со всеведущим Фейсбуком. В ее списке было несколько сотен друзей, друзей ее друзей, виртуальные и реальные перепутались, смешались. Ссылки посыпались, советы давать они любили, причем разные, иногда противоречивые.
Когда она мерила неделю назад этот облегающий костюм, ей понравилось быть в образе велосипедистки. А вот теперь все в ней протестовало против самого статуса «велосипедистки».
Впереди была горочка. А, значит, педали надо крутить без остановки.
«Ну, вот зачем я кручу педали? Вернее, не за чем, а за кем? Он почти не смотрит в мою сторону?»
Вокруг был лес, тенистый, заросший кустарником, с редкими полянами, на которых лучи солнца чувствовали себя свободно. Она не видела ничего. Вцепившись крепко в руль от страха выпасть из седла велосипеда, она смотрела в одну точку – на тропинку перед собой. Только когда путь преграждали поваленные деревья, она успевала сделать глубокий вдох и осмотреться: увидеть красоту, вдохнуть запах хвои, лесных цветов и малины с ежевикой. А еще послушать разговоры лесных птиц, чьи голоса она не узнавала, разве только кукушки. А потом запахи и виды переставали существовать, звуки выключались, она видела только руль и тропинку.
Они торопились, потому что опаздывали к месту встречи с остальными участниками велотура. Их уже ждали в палаточном городке. Она не решалась просить сбавить скорость, потому что была причиной опоздания, вернее, ее образ велосипедистки, который требовал времени.
Второй день
«Что я здесь делаю?»
Мыться в речке. Спать на твердом каремате. Утро начинать рано и сразу выползать из палатки в прохладу с росой и туманом. Руки в золе, холодная вода их не отмывает.
«В природе грязи нет», – твердила она как мантру, чтоб заглушать то ли страх, то ли брезгливость, а скорее, привычку.
Третий день
Руки постоянно черные от копоти котелка. Поле для маникюра было испорчено.
В городе она всегда существовала в комплекте с антисептическими салфетками, «обезжизнивающими» бактерии. А здесь…
«В природе грязи нет. Все только от людей». Похоже, мантра уже не работает.
Попробуем по-другому: «Это не грязь… или это не я – одно из двух».
Она стала прятаться от фотоаппаратов: попробуй надуть красивым бантиком пересушенные от солнца и ветра губы.
Середина путешествия
Фото стали активно заполнять память ее телефона. Но на них не было ее самой. Только природа, ее летние виды.
Здесь были золотистые поля, хвойный лес с прохладной тенью, кустами дикой малины и цветами ромашки вдоль тропинки, трасса с раскаленным солнцем асфальтом. Изредка в пейзажные виды вплеталась ленточкой речная вода или блестящим пятном просматривалось озеро с очерченным камышами контуром.
Раньше украшением видов она считала себя, теперь главным фотообъектом стала убегающая вдаль тропинка. Что-то поменялось.
В конце путешествия
А потом она стала появляться на фотокадрах. Когда ей стало спокойно и хорошо. А главное, она перестала смотреть на себя со стороны, как они все, не стесняясь улыбаться обветренными губами и радоваться вместе с ними: заветным туристическим объектам, найденным по путеводителю, пыльным тропинкам, запаху дыма, звездному небу, вкусу родниковой воды, интересным разговорам, дружескому подтруниванию.
На этих фотографиях ее улыбка вмещала смех, радость, счастье.
Последний день
Он наступил раньше запланированного. Для них двоих.
Она все же не вытягивала сложные трассы, которые предстояли впереди. Он из-за нее закончил путешествие на пару дней раньше.
Девчонки вряд ли ей это простят.
После последнего дня
На ее страничке в Фейсбуке появилось странное фото: она с черными ладошками и копотью на лице вместо макияжа. Комментарии оказались в режиме зависания. Возможно, все ждали первый комментарий, никто не решался написать первое «фи» или «вау». А, может, не могли узнать, ведь даже улыбка была не ее. Вернее, совсем наоборот, улыбка была ее настоящая, не в режиме селфи или «Приготовились, делаем чииис»: с припухлыми губками и интригующим взглядом. Улыбка отражалась и в глазах, которые излучали искреннюю радость. В объектив попало то самое счастливое мгновение, которое многие пытаются изобразить, а его можно только уловить.
Появился первый комментарий – его лайк. Фейсбук выстрелил как из автомата, сообщениями, извещениями, уведомлениями про лайки вместе с вопросами: «Где это ты?» «Это ты?» «Кто это?»
Она не отвечала, потому что и сама не знала теперь, кто она. Она себя не узнавала ни внешне – на фото, ни внутренне.
А еще ей не хватало зовущей тропинки, запаха дыма, звездного неба, умных и легких разговоров и его заботы, такой естественной в тех, непривычных для нее, условиях. В офисе этой заботы ей не дождаться.
Через месяц после последнего дня
— Мы собираемся путешествовать по новому маршруту. На сборы – неделя. Осилишь?
— Маршрут?
— Сборы.
Он стоял перед ней в отглаженной рубашке и брюках со стрелочками. Но одежда его не меняла. Глаза смотрели мягко и задорно. Ее сердце подпрыгнуло, сделало крутой вираж и забыло приземлиться, замерло в подвешенном состоянии.
— Я не думала, что еще услышу подобное предложение. Я вроде как не справилась. Слабое звено, вроде балласта. А балласт, как известно, надо сбрасывать.
— Сам балласт не выбрал бы себе такую судьбу. Просто его никто не спрашивает. А я тебя спрашиваю – хочешь?
— Ты не спрашиваешь, осилю ли я маршрут?
— Поможем.
— А девчонки? Они мне до сих пор не могут простить те два выброшенных дня без тебя.
— Ты хочешь?
— Кажется, да. Хотя сама в это не очень верю.
— Молодчина. Теперь тебе будет гораздо легче, увидишь.
Первый день нового путешествия
Она снова ехала в связке велосипедистов. Только теперь он был замыкающим, а, значит, позади нее. И уже не смотреть на нее он не мог.
Ей было теперь ехать гораздо легче. От его заботливого взгляда. Она теперь это не только чувствовала, но и знала. Ведь этому было весомое подтверждение: на раме ее велосипеда был установлен электроблок, который заботился о том, чтобы ее ноги крутили педали как можно меньше, за нее это теперь делал электродвигатель.
Она теперь успевала смотреть по сторонам, снова мелькали красивые виды, а впереди бежала узкая пыльная дорога, то петляя и запутываясь, то выравниваясь на время, но всегда маня вдаль. Она смотрела, а в ушах звучали его недавние слова:
— Теперь ты сможешь ездить со мной всегда.
